| Юридическая защита иностранца во Франции |
ЭПИГРАФ. «Я свой долг перед страной выполнил — остался, потеряв все».
М. Ходорковский (кассационная жалоба на приговор Мещанского суда)
«Я думаю, что если бы он знал, что ему не удастся выиграть первый процесс "по фактам", он бы не пошел в тюрьму и понял бы, что за ее пределами намного больше сделает для Платона, чем сидя вместе с ним», — заявил в мае этого года в одном из интервью старший сын Михаила Ходорковского Павел.
За восемь лет своего развития «дело ЮКОСа» абсорбировало тысячи и тысячи фактов властного беззакония. При этом эксперты и общественность солидарно решили, что второе дело еще абсурднее, еще глупее и циничнее первого.
Итак, второе дело. Над ним во всю старались следователи: доказательства, свидетельствующие в пользу Ходорковского и Лебедева, скрывались от защиты в параллельно расследуемых уголовных делах; подсудимые узнавали о назначении экспертиз только тогда, когда их уже начинали знакомить с их итоговыми результатами; местом следствия совершенно произвольно назначили Читу (и туда этапировали Ходорковского и Лебедева), хотя от следствия в Читу летали только статисты, а само расследование все время велось исключительно в Москве.
В самом же обвинении следователи писали о хищении баснословных 350 млн тонн нефти, настаивали на расчете стоимости похищенного исключительно по ценам Роттердама, причисляли к членам ОПГ всех сотрудников ЮКОСа и предлагали судить Ходорковского и Лебедева дважды за одно и то же (к мещанскому приговору, где их признали виновными в недоплате налогов с проданной нефти, следствие хотело добавить другой приговор, в котором Ходорковского и Лебедева признали бы виновными в хищении той же самой нефти). Этот кафкинский расклад в итоге и легализовал судья Хамовнического суда Виктор Данилкин.
Зашкаливающее количество нарушений на досудебной стадии процесса априори убивало доверие к самому судебному разбирательству. Впрочем, судья Данилкин без труда слился с беззаконным фоном этого дела. Председательствующий, например, отвел всех специалистов защиты (кроме одного), а от многочисленных ходатайств адвокатов и подсудимых он двадцать месяцев прятался за одну-единственную фразу: «суд не находит законных оснований <для их удовлетворения>». Экстрадиция в сша. Когда гособвинители запугивали в зале суда свидетелей – судья Данилкин покорно молчал, когда Лебедев терял терпение и начинал выяснять отношения с прокурорами – судья Данилкин объявлял Лебедеву замечания и грозился удалить его из зала.
При этом из приговора следовало, что все свидетели защиты для нужд процесса оказались людьми абсолютно негодными (например, показания председателя совета директоров ЮКОСа (!) Виктора Геращенко были оценены судом как несоответствующие действительности, поскольку, по мнению авторов приговора, «информацию о компании свидетель получал из публикаций в прессе»). Кроме того, судья отмахнулся от десятков вступивших в силу решений арбитражных судов, в которых собственником якобы похищенной Ходорковским и Лебедевым нефти признавался ЮКОС.
Провозглашая Ходорковского и Лебедева виновными в хищении нефти, Виктор Данилкин в приговоре с легкостью признавал, что так называемые потерпевшие (нефтедобывающие «дочки» ЮКОСа) получали от реализации нефти и выручку, и прибыль. Кроме того, в приговоре, где срок наказания измерялся ни много ни мало 14 годами, отсутствовали какие-либо сведения о причинении «потерпевшим» реального ущерба.
Словом, судья Виктор Данилкин 20 месяцев вроде слушал сторону защиты, но в итоге так ничего и не захотел услышать, вроде изучал дело, но стеклянными глазами, вроде провозгласил приговор, но все слишком легко догадались, где писали и визировали текст.
Если бы Михаил Ходорковский знал заранее и в деталях все эти обстоятельства – вернулся бы он в Россию? Вопрос кажется слишком безжалостным, чтобы в очередной раз задавать его самому Ходорковскому.